Центр публичной истории

Аффилиация: Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова Министерства здравоохранения России

PDF

DOI: 10.17072/978-5-7944-4056-0-176-189

Аннотация. Через анализ истории «Клуба веселых и находчивых» в позднем СССР рассматривается ряд процессов, характерных для той эпохи. В позднем СССР происходит нормализация персонального досуга. При этом большинство видов позднесоветского досуга оказываются построенными на горизонтальных, а не на вертикальных связях. Одной из культовых форм такого досуга становится игра КВН, которая предлагает людям позицию как пассивного зрителя, так и активного участника. Чтобы проанализировать феномен первого КВН, надо понимать, что первоначально он существовал не в рамках позднесоветской смеховой культуры, а в рамках позднесоветского технооптимизма. Поэтому первые команды и первые чемпионы КВН были представителями технических вузов Советского Союза, которые могли быть не только «физиками», но и «лириками». Постепенно КВН развивался, и юмористическая составляющая начинала доминировать. Одновременно с этим КВН превратился во всесоюзное неформальное движение. Повторное открытие КВН вместе с политикой гласности привело к тому, что темы, ранее существовавшие в виде разговоров на кухне или в форме анекдотов, выходят на сцену и в эфир советского телевидения. Таким образом, КВН превращается в «публичное пространство находимости», которое задавало особую коммуникативную ситуацию и выступало точкой сборки коллективности КВН.

Ключевые слова: поздний СССР, КВН, субъективность, советская культура, советская модерность.

Ссылка для цитирования: Фокин А. А. Позднесоветские клубы: КВН как пространство находимости // Правила игры на общественных началах. Власть и добровольные общественные организации в СССР 1960–1990-х гг.: коллективная монография / отв. ред. Г. А. Янковская; редкол.: Е. В. Матвеев, А. Р. Ехлакова, П. А. Неплюев. Пермь: Изд. центр Пермского государственного национального исследовательского университета, 2023. С. 176–189. DOI: 10.17072/978-5-7944-4056-0-176-189

 

Affiliation: I.M. Sechenov First Moscow State Medical University of the Ministry of Health of Russia

Abstract. Based on the analysis of the history of the «Club of Merry and Resourceful (KVN) in the late USSR a number of processes characteristic of that epoch are considered. In the late USSR there seems to be a tendency for normalization of personal leisure time. At the same time, the majority of late-Soviet leisure appears to be built on horizontal rather than vertical connections. One of the iconic forms of such leisure is the KVN game, which offers people the position of both passive spectator and active participant. To understand the phenomenon of the fi rst KVN game it is necessary to realize that it originally existed not within the framework of late Soviet laughter culture, but within the framework of late Soviet techno-optimism. Therefore, the fi rst teams and the fi rst KVN champions were representatives of technical universities of the Soviet Union, who could be not only «physicists» but also «lyricists». Gradually, KVN games developed, and the humorous component began to dominate. At the same time, KVN turned into an all-union informal movement. The reopening of KVN together with the policy of glasnost led to the fact that the topics  which previously existed in the form of private talks in the kitchen or in the form of anecdotes appeared on stage and on the air of Soviet television. Thus, KVN turned into a «public space of fi ndability», which set a special communicative situation and acted as an assembly point of KVN collectivity.

Key words: late USSR, KVN, subjectivity, Soviet culture, Soviet modernity.

Citation link: Fokin, A. A. (2023) «Late Soviet Clubs: KVN as a Space of Nakhodimost», in Yankovskaya, G. A. & E. V. Matveev, A. R. Ekhlakova, P. A. Nepliuev (ed), Pravila igry na obshchestvennykh nachalakh. Vlast’ i dobrovol’nye obshchestvennye organizatsii v SSSR 1960–1990-kh gg. [Rules of the game on a voluntary basis. authorities and voluntary grassroots organizations in the USSR, 1960s–1990s.], Izdatel’skiy tsentr Permskogo gosudarstvennogo natsional’nogo issledovatel’skogo universiteta, Perm, Russia, pp. 176–189. DOI: 10.17072/978-5-7944-4056-0-176-189